Сдачи не надо. 1983-й год. Дрезден, восточная Германия. День Х. То есть в военном гарнизоне ГСВГ выдали зарплату. Дабы не нарушать славные традиции, группа старших офицеров в составе пяти человек единогласно принимает решение: отметить это дело рюмкой чая за дружеской беседой. Когда "на штанге" у каждого было грамм по семьсот, решили направляться в сторону дома. На автобусной остановке - не многолюдно, лишь несколько немцев. Наши останавливаются в сторонке и, почти не покачиваясь (годы тренировок!), ожидают автобус, продолжая беседовать не на повышенных тонах. Через пару минут на сцене нарисовывается о-о-очень среднего возраста немка с каким-то бобиком на поводке. Шавка небольшая, породистая, но из категории "мозгов чуть меньше, чем у валенка". Что ей не понравилось в русских - одному собачьему богу известно. Может, наша форма, может, ботинки у кого-то не тем кремом начищены. В общем, это противное созданье набирает побольше воздуха в легкие и начинает непрерывно истошно гавкать на подполковника. Мужик, явно не любящий, когда его перебивают, не раздумывая, выдает шавке хорошего пенделя. Теперь истошным криком заходится немка. Поскольку уровень немецкого у наших - на уровне "данке-битте", никто ничего из ее тирады не просек. Зато все прекрасно понял полицейский, проходивший неподалеку. Услышав, что это - далеко не благодарность доблестным советским офицерам за непосредственное участие в сложном деле дрессуры, решает вмешаться. Остановив землячку на полуслове, обратился по-немецки к нашим. Кто-то все-таки, окончательно исчерпав запас немецкого, выдал: нихт ферштейн! Полицейский достает из нагрудного кармана книжку с бланками штрафов, что-то заполняет и знаками показывает подполковнику: 20 марок. Тот, пожав плечами, спокойно достает наличку из кармана. Как назло, только купюры по 50. Полицейский, пошарив по карманам, опять же знаками объясняет: сдачи нет. Все офицеры начинают рыться по карманам, но подполковник выдает: - Ребята, все пучком, ща улажу. Успокаивающий жест в сторону полицейского, говорящий: сдачи не надо! Потом разворачивается и...от всей души в...вает еще раз шавку. Та, визжа в унисон с хозяйкой, на поводке описывает идеальную окружность и приземляется в аккурат на исходную позицию. Полицейский с диким гоготом складывается пополам, немцы на остановке цепенеют, на лицах офицеров эмоций не больше, чем у индейцев... Хозяйка подхватывает шавку подмышку и уносится, обгоняя автомобили. Через пару минут полицейский немного приходит в себя, и, икая и всхлипывая... прячет в нагрудный карман квитанции. Подходит автобус, наши невозмутимо загружаются. На остановке остаются абсолютно все оцепеневшие немцы в ожидании следующего автобуса. С места действия, не торопясь, удаляется полицейский, размазывая слезы по лицу.
К вопросу о вечных ценностях (у женщин:) Ситуация: новенькая Хонда, в машине я и моя жена. Выезжаю со стоянки. Машины стоят очень плотно. Цепляюсь за бампер стоящей рядом Волги. Результат более чем прозаичный - на моей двери отвратительная вмятина и царапина. Настроение, сами понимаете, преотвратнейшее. Через некоторое время жена спрашивает:
- А чего это у тебя настроение так испортилось? Из-за царапины? Я ей: - Какая прозорливость! А от чего же еще?! Она и говорит: - Как я тебя понимаю... Это, наверное, так же плохо как порвать колготки...
У моей знакомой был случай. У нее дочери тогда было 3 года, и они с мужем, когда она простужалась, натирали ей грудь и спину водкой - чтобы согрелась. А ей по кайфу - ей щекотно, смешно - нравится! И как-то в очередную ее болезнь при ней закончилась последняя бутылка водки для растираний. Пошли они в гастроном всем семейством. И стоя уже на кассе в очереди, дочка вдруг как вцепится в корзину с покупками и в крик: "А ВОДОЧКУ ВЗЯЛИ??? ГДЕ МОЯ ВОДОЧКА??? ВОТ ОНА, МОЯ ХОРОШОООШАЯ!" - и давай бутылку обнимать. Вокруг куча народу, кассирша чуть через конвейер не выпала. А родителям ничего не оставалось, кроме как повернуться к людям и сказать: "Это для растираний..."
| 