В новогоднюю ночь или накануне вас опять будут истязать «Иронией судьбы», которую вы, вероятно, даже и любите.

Любить это говно не стоит. Объясню, почему.

Этот и другие советские фильмы искалечили психику не одного поколения женщин, низведя нас до состояния половых ковриков и возведя мужиков на божничку.

Возьмём Надю из «Иронии судьбы».

Красивая, интеллигентная женщина с собственной жилплощадью в Ленинграде, а считает себя обязанной выбирать между нелюбимым занудой Ипполитом, который плохо трахается, и чмошником Лукашиным, который тоже наверняка плохо трахается.

Женя Лукашин -- откровенный чудак, простите за фольклор, на букву «эм».

Живёт с мамой, трахает мозг годами невесте Гале, напивается в говно, увлекается незнакомкой Надей, забывает про невесту.

Мелкий хам и воодушевлённый дурак. Совершенно ненадёжный товарищ.

Ипполит -- тоже так себе вариант: чванлив, ревнив, чувство юмора отсутствует. Жить с таким -- постоянно выслушивать нотации и отчитываться за каждую потраченную копейку, даже если сама её заработала.

И вот бедной красивой и интеллигентной Наде приходится выбирать между этими двумя уродами, потому что без мужика она -- хоть какого-то! -- неполноценная женщина. Именно эту мерзкую мысль десятилетиями вбивал в голову советских граждан наш кинематограф.

Мужская пиписька в доме нужна, пусть даже такая мелкая и трясущаяся, как у Лукашина, или вялая и нудная, как у Ипполита.

«Служебный роман» помните?

Героиня возглавляет крупное учреждение, ездит на совещания к министру. Точнее, её туда возят на служебной «Волге». Крутая тётка, а подписывается на чмошника Новосельцева.

Новосельцев некрасив, неуклюж, неопрятен, мелок и откровенно глуп. Но нет!

Советский кинематограф внушает бабам, что мусолить корнишон Новосельцева -- мужика, от которого даже через экран воняет соплями, -- это лучше, чем смотреть одной телевизор на удобной тахте в хорошей, по советским меркам, квартире. Квартире, в которую тебя, повторю, доставит личный водитель на служебной «Волге».

А «Зимняя вишня»! Это же ужас просто!

Симпатичная, хорошо воспитанная, опять же интеллигентная Оля страдает по откровенному подлецу-женатику, тащит в дом живущего с мамой уродика, который пришёл к ней даже не коробкой сраного зефира, а со своими тапочками, заботливо завёрнутыми в пакетик.

Потом у Оли появляется Герман -- более красивая версия Ипполита: практик-зануда, с которым с тоски повеситься можно. Однако Оля всё-таки выбирает подлеца-женатика: малодушного, лживого, эгоистичного.

Три мужика: все -- говно, но советский кинематограф, ненавидящий женщин, ставит её перед незавидным выбором между тремя сортами говна.

Ах, да: «Москва слезам не верит». Чуть не забыла этот шедевр!

Директор большого предприятия, селф-мейд, депутат и просто симпатичная женщина с уже взрослым, беспроблемным ребёнком страдает по запойному алкоголику-слесарю Гоше.

Гоша -- напыщенный болван-демагог. Он тупой, но мнит себя умным. Обожает умничать по пиво, водку и коньяк и ставить баб на место. Откровенно мерзкий тип.

Живёт в зассанной коммуналке, где у него на окнах вместо штор -- газеты. Ему даже женщину привести некуда, а туда же: амбиции (нереализованные, правда), чувство собственной важности на том лишь основании, что у него есть членик.

Сидит дома у красивой, сильной женщины, жрёт с видом право имеющего приготовленный ею ужин, а она ему: «Как долго я тебя искала».

Вот с хера ли?!

Пока писала этот пост завелась, позвонила товарищу, а он мне: «Это ты ещё «Осенний марафон» не смотрела».

Вздохнула, и так мне что-то наших женщин -- таких надёжных, прекрасных и сильных -- жаль стало: не свысока жаль, а изнутри.

На таком говне росли. Жаль, очень жаль.

А вам?