Покойный сенатор (П. А.) Обресков был при императоре Павле в качестве статс-секретаря и сопровождал императора в Казань. Там впал он в немилость и несколько дней не смел показываться на глаза императору. Наконец в какой-то торжественный день он должен был явиться во дворец. Приезжает и выбирает себе местечко в толпе, чтоб не выказаться императору. Между тем подносят кофе. Лакей, заметив Обрескова, протесняется к нему с подносом и открывает его императору, который видит его. Обресков отказывается от кофе. «Отчего ты не хочешь кофе, Обресков?» — спрашивает его император. «Я потерял вкус, Ваше Величество»,— отвечает Обресков. «Возвращаю тебе его»,— говорит Павел, и Обресков, благодаря присутствию духа, опять вошел в милость.

На маневрах Павел I послал ординарца своего (И. А.) Рибопьера к главному начальнику Андрею Семеновичу Кологривову с приказаниями. Рибопьер, не вразумясь, отъехав, остановился в размышлении и не знал что делать. Государь настигает его и спрашивает:

—Исполнил ли повеление?

—Я убит с батареи по моей неосторожности,— отвечал Рибопьер.

—Ступай за фронт, вперед наука! — довершил император.

Лекарь Вилье, находившийся при великом князе Александре Павловиче, был ошибкою завезен ямщиком на ночлег в избу, где уже находился император Павел, собиравшийся лечь в постель. В дорожном платье входит Вилье и видит пред собою государя. Можно себе представить удивление Павла Петровича и страх, овладевший Вилье. Но все это случилось в добрый час. Император спрашивает его, каким образом он к нему попал. Тот извиняется и ссылается на ямщика, который сказал ему, что тут отведена ему квартира. Посылают за ямщиком. На вопрос императора ямщик отвечал, что Вилье сказал про себя, что он анператор. «Врешь, дурак,— смеясь сказал ему Павел Петрович,— император я, а он оператор».— «Извините, батюшка,— сказал ямщик, кланяясь царю в ноги,— я не знал, что вас двое».

Зимою Павел выехал из дворца, на санках, прокататься. Дорогой он заметил офицера, который был столько навеселе, что шел, покачиваясь. Император велел своему кучеру остановиться и подозвал к себе офицера.

—Вы, господин офицер, пьяны,— грозно сказал государь,— становитесь на запятки моих саней.

Офицер едет на запятках за царем ни жив ни мертв. От страха. У него и хмель пропал. Едут они. Завидя в стороне нищего, протягивающего к прохожим руку, офицер вдруг закричал государеву кучеру:

—Остановись!

Павел, с удивлением, оглянулся назад. Кучер остановил лошадь. Офицер встал с запяток, подошел к нищему, полез в свой карман и, вынув какую-то монету, подал милостыню. Потом он возвратился и встал опять на запятки за государем.

Это понравилось Павлу.

—Господин офицер,— спросил он,— какой ваш чин?

—Штабс-капитан, государь.

—Неправда, сударь, капитан.

—Капитан, Ваше Величество,— отвечает офицер. Поворотив на другую улицу, император опять спрашивает:

—Господин офицер, какой ваш чин?

—Капитан, Ваше Величество.

—А нет, неправда, майор.

—Майор, Ваше Величество.

На возвратном пути Павел опять спрашивает:

—Господин офицер, какой у вас чин?

—Майор, государь,— было ответом.

—А вот, неправда, сударь, подполковник.

—Подполковник, Ваше Величество.

Наконец они подъехали ко дворцу. Соскочив с запяток, офицер, самым вежливым образом, говорит государю:

—Даше Величество, день такой прекрасный, не угодно ли будет прокатиться еще несколько улиц?

—Что, господин подполковник? — сказал государь,— вы хотите быть полковником? А вот нет же, больше не надуешь; довольно с вас и этого чина.

Государь скрылся в дверях дворца, а спутник его остался подполковником.

Известно, что у Павла не было шутки и все, сказанное им, исполнялось в точности.