ГИМС. Курс молодого бойца.
По приезду Михеич провел с нами пару занятий. Впечатлил он нас, нечего сказать. Запомнился.
Надо сказать что реальные будни спасения на воде кардинально отличаются от тех благостных плакатов, что украшают любую станцию ОСВОДа.
Запомнилось:
— Рыпается клиент, не рыпается, перво–наперво — глушащий удар в дыню ему! А потом волоки уже.
А то вцепится — хуй ты его от себя оторвешь. Вместе и потонете к ебеням...
Надо сказать, что прислать в воде в бубен, с раушем в итоге — дело далеко не простое. Опоры–то нет. Надо выпрыгивать из воды и бить в висок — сверху. Вот этому то непростому делу Михеич нас и учил...

Своего "первого" навсегда запомнил. Большой дядя был. И громкий. Запил бутылочку водочки морской водицей и резко сменил тональность с "Пааашли все нах!" (в ответ на наши вопли в матюгальник про буйки, назад, и те де), на "Ой, бля, тануууу!"
Кстати, это редкость. Утопленники, как правило,люди тихие — им орать скромность и отсутствие воздуха не позволяют. Но этот голосил на всю округу. Исключительно матом.
Подходим на лодке, кидаем круг — не берет. Соображалка отрубилась. Руками колотит по воде, зенки вылупил — и нихрена не понимает. М–да... А туша за центнер. Подгребать ближе рискованно — перевернет лодку как нехрен делать. Ныряю, подплываю к красавцу. Вспоминаю уроки мичмана.
— НННА!
Черт, по носу попал... Расквасил сразу. Мужик изумленно таращит на меня бараньи очи.
— НННННА!
Опять мимо. Губу разбил только и кулак об зубы поцарапал.
Удивлению мужика нет предела. Наверное, он не так себе процесс спасения на воде представлял.
Вместе с ним за этой впечатляющей картиной наблюдает пляж. В полном изумлении.
— ННННА!
Да что за чертовщина–то такая... в глаз прислал...
До мужика допирает, что дело плохо, он резко повышает плавучесть и довольно резво сваливает от меня. Да хрен там...
— НННА!
— Ироды! Подонки! Вы что творите? Милиция! — доносятся с берега вопли возмущенных зрителей.
Но мне не до них. Вошел в раж.
— Не уйдешь, сука! Я тебя все равно спасу!
Наконец попадаю по затылку — мужик обмяк. Ффффу, наконец–то. Рывком за волосы, черт, оторвал, еще раз и
тяну в лодку. Упарились его втроем втягивать.
Завели мотор, подходим к берегу — очнулся. И тут же с ревом бросился на меня. Встречаю его двойкой в горло, спасенный летит за борт. Хорошо — неглубоко. Вскакивает и скачками несется к берегу. Я зачем–то за ним. Успеваю только пнуть его в жопу. Красавец резким спуртом уходит в отрыв. Народ с визгом разбегается с нашего пути. Ноги вязнут в песке, я притормаживаю — эта свинья скачет не разбирая дороги. Сносит грибок, ни на йоту не замедлив бега. Перепрыгивает через два лежака — без касания. Хуй догонишь такого. "А чего это, собственно, я бегу?" — приходит, наконец, в голову.
Клиент жив, здоров, в прекрасном тонусе — чем я ЕЩЕ могу ему помочь?
Телегу на меня накатали всем пляжем. Но Михалыч с помощью свояка в ментовке уладил вопрос.
Даже пожал руку, что для него, скупого на похвалу, значило:
— Красавчик! Так держать!
После этого на нашем участке установилась военная дисциплина. Никто близко к буйкам не подплывал.
Стоило кому то попробовать сунуться — сами граждане ловили смельчаков за плавки.
— Ты что! — слышалось издалека — Ты куда, блять! Тут спасатели — звери! Намедни мужик за буйки заплыл — они его ТАК отпиздили! Всю рожу расхуячили — насилу убежал от них! А не убежал бы — убили б нахуй!
Потому, наверное, у нас и утопленников не было.