Он, уставший, пришёл с работы. В дверях встретила благоверная, и по презрительному взгляду, Артур понял, что сейчас что-то грядёт.

— Заявился… — чутьё не подвело, жёнушка была на взводе, — ты уже час как должен был быть дома!

— Я же тебе смс отправлял… совещание у нас…

— Знаем мы, какое у тебя совещание!

— Совсем обнаглел! – глухо раздался из кухни далёкий голос тёщи.

— Ну, в самом деле, совещание было! – собственный, неуверенный голос, не понравился Артуру. Сменив обувку, он пошёл в зал.

— А есть сведенья, что никакого совещания не было… – за спиной Артур слышал немного визгливый голосок любимой, в любой момент могла произойти истерика.

— Это что за «сведенья» ещё такие?.. – проворчал Артур, шлёпая тапками по паркету. Мягкий диван, как маяк, указывал путь следования.

— Я позвонила твоему дружку Фёдору, собутыльничик хренов… он сказал, что нет никакого совещания!!! – руки в бока, лицо праведной и возмущенной Жанны Д*арк, из-за спины её, проступили очертания тёщи.

— Нашла кому звонить… — устало вздохнул Артур, пристраиваясь в просиженную своим же задом, нишу дивана. Сил не было на возмущение, охота было забыться минут на десять, — …он третий день на работу не выходит, в синей яме увяз…

— Что ты говоришь?! – в голосе злой сарказм, тон жены начинал раздражать, – а по голосу ему очень даже хорошо!

— Конечно же - хорошо! – чуть не крикнул Артур, – он третий день бухает, с чего ему будет плохо? И шуточки у него весёлые! Ты спросила про совещание, а он и ответил - у Него нет совещания!

— А ты чего это в моём доме голос повышаешь? – пробасила чуть охрипшим голосом тёща. Начальственная жилка проступала в каждой отчеканенной букве - 30 лет работы в диспетчерской службе.

— Марья Ивановна! Ну, вы-то куда лезете…

— Ещё не хватало, чтобы я – «лезла»!!! Это ты влез как змий окаянный в нашу семью! Расселся тут, барин… может тебе подать кушать, господин ты наш?

Артур в порыве вскочил с насиженного места - обида клокотала, только что пламя не выдувалась из расширенных ноздрей.

— Отойди доча… — крепкие руки отодвинули в сторону женушку Артура, и на первый фланг, в авангард, вышла тёща, исподлобья пронзая его взглядом. Маленький рост Марьи Ивановны компенсировался покатостью и массой тела, на порядок, превышающий худого, хоть и высокого, Артура. – Что герой? Ты что-то хочешь сказать!?

— У… а…. я… — вышло что-то нечленораздельное, и не очень мужественное - стало как-то нехорошо…

— То-то же! В моём доме ты просто полюбовничек дочки, а для меня, лично – «никто»! И имя у тебя «Эй ты!» — чем больше Марья Ивановна выговаривала своему зятю, тем более она заводилась. — Я-то точно знаю, что с работы ты ушёл в три часа дня, это она у меня дурочка… всё терпит…

— Мама, хватит… — раздался неуверенный голосок дочки.

— Молчи доча… уж у меня остались уши да глаза на заводе, думаешь – если человек на пенсию ушёл то всё? Нет, милый, доложили! Я просто не хотела расстраивать Иришку, но пора! Хватит тут из нас клуш глупых делать! Знаю, что и в понедельник ты отпросился, и в среду! Тварь ты подколодная… вот, Иринка! Такие они все - хитрые, наглые и подлые! Но ни чё… лучше раньше вывести их на чистую воду, чем потом, когда в загашнике будут дети!..

Ирина стояла и слушала мать - большие и горькие слёзы струились по щекам, смывая голубоватый макияж. Артур в яростном бессилии сжимал и разжимал кулаки. Маленький капилляр в левом глазу лопнул, и алое пятно расплывалось на фоне белка.

— …Я ещё тогда поняла, что ты за фрукт, когда узнала от твоей матери про твоего отца… как он слинял от неё к молодой, бросив вас! Я сразу подумала тогда, гены возьмут своё!..

— Хватит!!! – последние слова об отце были последними каплями, и Артура прорвало. – Не смей…те упоминать отца! А теперь слушай…те меня… обе! Да! Я всю эту неделю отпрашиваюсь с работы…

Марья Ивановна кинула взгляд на свою дочку, типа, я же говорила. Ирина прикрыла ладонями свое лицо от стыда, плечи её затряслись.

— Я по объявлениям из интернета, хожу на просмотры полуторок. Сил уже нет - так жить! Надоело! Я не могу смотреть на ваше… кислое лицо… мамочка, вечно недовольное в мой адрес. Ваши язвительные словечки и намёки! Я поседел за эти три года, мои нервы расшатаны! Я даже Достоевского прочитал с сочувствием, дважды примеривал рукоятку от топора и присматривался к вашему затылку! Хватит! — тёща с испугом переглянулась с затихшей Ириной, — а сегодня я нашёл квартиру вполне по нашим силам и возможностям, банк одобрил ипотеку! Через неделю мы уедем от вас… МАМА! Так что Ирина, собирайся, нам это надо было сделать давно!

Артур стоял посреди зала с гордо поднятой головой и смотрел на двух женщин, в висках пульсировало.

— Милый, прости… — Иринка подбежала к мужу и обняла его.

Марья Ивановна после слов зятя вся поникла…

— Вот ещё, придумал, кандалы на двадцать лет одевать… Плохо что-ли вам тут живётся? Вас тут и накормят, и приберутся… — ворчливо забубнила Марья Ивановна, отворачиваясь от обнимающей пары. Теперь уже из её глаз потекла солёная водичка, всхлипывая, она пошла в свою комнату, — я тут стараюсь для вас… обстирываю, обмываю…. Совсем бесчувственные и неблагодарные… тьфу… надумали же… слов нет…

© Дионмарк