Год 93-й. Абхазия. Все кругом сражаются, как большие. Последний день зубодробительной командировки, сидим, оттягиваемся вином, думаем о вечном. Момент истины посещает после четвертой банки. Елыть, всех отсняли, забыли про сванов. Были такие гоблины, сидели в горах, если кто приходил в горы - резали нах без разговоров.
Оператор меланхолично говорит - это интересно. Собираемся, едем в Кодорское ущелье. На входе в ущелье - наша десантура. Поит нас спиртом, смотрит, как на полных идиотов, но не возражает. Типа - хотите, идите. Только не признавайтесь, что российские журналисты, лучше - западники, так, может не сразу прибьют. Достаю из кармана значок - Би-би-си, один деятель подарил, цепляю на грудя, фокусируемся, идем в горы сванов искать.
На исходе третьего часа заворачиваем за валун - стоят два джигита. В бурках, папах-мапах, один - вылитый Мимино, держит наган, второй - маленький, кривоногий, но гордый - с ручным пулеметом.
Я - обрадовано, тыкая на значок Би-би-си, на очень ломаном русском..
- О, этто есть сван. Ми - есть иностранны корреспондент. Ми приехали вас снимайт, ви нам рассказывайт, ми вас показывайт...
Молчат. Тупо смотрят. Завожу шармань заново - О-о-о-о-о, этто есть сван... Ми приехали...
Мимино лениво поворачивает голову к кривоногому.
- ПЫZDЫТ???
- ПЫZDЫТ!!!
Кривоногий живенько щелкает затвором. Наше общее очко падает, и катится по кодорским горам. Рычажок в моей башке не переключается, я, продолжая, тыкать в Би-би-си:
- НО, НО, МИ ЕСТЬ РАШЕН, МИ ЕСТЬ ДЖОРНАЛИСТ ИЗ РАША, НО ПЫZDИТ!!!...
Спасает нас какой-то местный Чапаев. Он невесть откуда появляется, водит перед моим иностранным лицом «стечкой», и ласково предлагает – сначала их допросить, и только потом зарезать. На это, без сомнения, правильное предложение, мой оператор, до этого дня знавший только один забугорный язык - армянский - матерный, легко и радостно переходит на немецкий, который он кажется, учил в школе. Фраза на уровне подсознания.
- Я-А!! Я! Я! ОБЪЯЗАТЕЛЬНО ДОПРОСИТЬ!!!
Сваны окончательно дуреют, ведут нас дальше в ущелье, через час выходим в аул, кишлак, село, наср@ть, но в центре - СТОЛ!!! А вокруг - СВАДЬБА!!
Родна мама, мы ж гости, зарежут не сразу. Приглашают к столу, подносят по рогу, грамм эдак по 600. Хочут тоста. Оператор обнимая рог, облегченно шепчет - слава ты яйца мои, хоть нажремся перед смертью, ты главное, командир, говори что-нибудь... Говорю, как настоящая тамада - что невеста, как виноградная лоза, жених, как горный... б^&. (не козел, и не баран!!!)... ах да, горный тур. Выпиваем залпом.
Немедленно наливают, требуют продолжения про родителей. Пою песнь песен про стариков. Тем же залпом, и не закусывая, благо с испугу пьется, как вода.
Подходит аксакал:
- ТИ ЗНАШЬ... МИ ТЕБЕ НЕ БУДЕМ РЕЗАТЬ.
Оператор импульсивно: - ЧТО ЗА НА Х@%!!! ПОЧЕМУ???
- ВИ - НАШИ. САВЕТСКИЕ. ТОКО АНИ ПИЮТ ТАК ЧАЧУ.
Эпилог, рассказанный десантниками.

Поздний вечер. С гор спускается делегация. Впереди горец с белым флагом, за ним несут два тела, отдельно взятый горец несет камеру. Все эта байда бережно кладется в пыль за десять метров до блокпоста.
Сваны уходят. Капитан с новой смены, утром он нас не провожал, и ничего не знает, осторожно подходит, шевелит стволом остывающее тело и интересуется:
- Ты, кто, %ля, н@х, #дрить тебя во все пихательные, такой?!
Старший - коматозен, перебирает камушки, смотрит в дальнюю даль. При повторном вопросе вздрагивает, суетится, шарит по карманам, что-то достает, и успокаиваясь: - Ми есть иностранны джорналист, ми приехать вас снимайт...
Падает, и затихает.
Ох$#вший капитан принимает из его слабых рук значок Би-би-си...
P. S. Материал получился.