СЕМЬЯ ОТ БОГА НАМ ДАНА, ЗАМЕНА СЧАСТИЮ ОНА.

Женщиной славно от века Все, чем прекрасна семья; Женщина - друг человека Даже когда он свинья.

Тюремщик дельный и толковый, Жизнь запирает нас на долго, Смыкая мягкие оковы Любви, привычности и долга.

Мужчина - хам, зануда, деспот, Мучитель, скряга и тупица; Чтоб это стало нам известно, Нам просто следует жениться.

Творец дал женскому лицу Способность перевоплотиться: Сперва мы вводим в дом овцу, А после терпим от волчицы.

Съев пуды совместной каши И года отдав борьбе, Всем хорошим в бабах наших Мы обязаны себе.

Не судьбы грядущей тучи, Не трясина будней низких, Нас всего сильнее мучит Недалекость самых близких.

В небесах заключается брак, А потом выявляет разлука, Что мужик - скандалист и дурак, А жена - истеричка и сука.

Я долго жил, как холостяк И быт мой был изрядно пуст, Хотя имел один пустяк: Свободы запах, цвет и вкус.

Семья - надежнейшее благо, Ладья в житейское ненастье, И с ней сравнима только влага, С которой легче это счастье.

Не брани меня, подруга, Отвлекись от суеты, Все и так едят друг друга, А меня еще и ты.

Чтобы не дать угаснуть роду, Нам Богом послана жена, А в баб чужих по ложке меду Вливает хитрый сатана.

Детьми к семье пригвождены, Мы бережем покой супруги; Ничто не стоит слез жены, Кроме объятия подруги.

Мое счастливое лицо Не разболтает ничего; На пальце я ношу кольцо, А шеей чувствую его.

Тому, что в семействе трещина, Часто одна причина: В жене пробудилась женщина, В муже заснул мужчина.

Завел семью. Родились дети, Скитаюсь в поисках монет. Без женщин жить нельзя на свете, А с ними - вовсе жизни нет.

Если день осенний и ветренный Муж уходит, шаркая бодро, Треугольник зовут равнобедренным, Невзирая на разные бедра.

Я забыл подружек стаю Бросил спорт и онанизм, Я теперь в семью врастаю, Как кулак в социализм.

Был холост - снились одалиски, Вакханки, шлюхи, гейши, киски; Теперь со мной живет жена, А ночью снится тишина.

Цепям семьи во искупление Бог даровал совокупление; А холостые, скинув блузки, Имеют льготу без нагрузки.

Я по любви попал впросак, Надев семейные подтяжки, Но вжился в тягу, как высак, Всю жизнь бегущий из упряжки.

Удачливый и смелый нарушитель Законности, традиций, тишины, Судьбы своей решительный вершитель, Мучительно боюсь я слез жены.

Бьет полночь. Мы давно уже вдвоем. Спит женщина, луною освещаясь. Спит женщина. В ней семя спит моя, Уже, быть может, в сына превращаясь.

Еще в нас многое звериным Осталось в каждом, но великая Жестокость именно к любимым - Лишь человека данность дикая.

Господь жесток. Зеленых неучей, Нас обращает в желтых он, А стайку нежных тонких девочек - В толпу свардливых, грузных жен.

Я волоку телегу с бытом Без напряженья и нытья, Воспринимая быт омытым Глубинным светом бытия.

Когда в семейных шумных сварах Жена быват неправа, Об этом позже в мемуарах Скорбит прозревшая вдова.

Жена довольно многое должна Уметь, ничуть не меньше понимая; Прекрасна молчаливая жена, Хоть, кажется, прекраснее немая.

Суров к подругам возраста мороз, Выстуживают нежность ветры дней; Слетают лепестки с поблекших роз И сделались шипы на них видней.

Если б не был Создатель наш связан Милосердием, словно веревкой, Вечный Жид мог быть жутко наказан Сочетанием с Вечной Жидовкой.

Разве слышит ухо, видит глаз Этих переломов след и хруст? Любящие нас ломают нас Круче и умелей, чем Прокруст

Жалко бабу, когда счастье губя, Добиваясь верховодства оплошно, Подминает мужика под себя, И становится ей скучно и тошно

Когда взахлеб, всерьез, не в шутку Гремят семейные баталии, То грустно думать, что рассудку Тайком диктуют гениталии

Хвалите, бабы мужиков; Мужик за похвалу Достанет месяц с облаков И пыль сметет в углу.

Где стройность наших женщин? Годы тают, И стать у них совсем уже не та; Зато при каждом шаге исполняют Они роскошный танец живота.

Семья - театр, где неслучайно У всех народов и времен Вход облегченный чрезвычайно, А выход сильно затруднен.

Закосневшие в семейственной привычке, Мы хотя воспламеняемся пока, Но уже похожи пылкостью на спички, Что горят лишь от чужого коробка.

Бойся друга, а не врага - Не враги нам ставят рога.

Наших женщин зря пугает слух Про мужских измен неотвратимость, Очень отвращает наш от шлюх С ними говорить необходимость.

Амур хулиганит с мишенью Мужских неразумных сердец, И стерва, зануда и шельма Всех раньше идут под венец.

Сегодня для счастливого супружества У женщины должно быть много мужества.

А Байрон прав, заметив хмуро, Что мир обязан, как подарку, Тому, что некогда Лаура Не вышла замуж за Петрарку.

В идилии всех любящих семей Где клен не наглядится на рябину, Жена из женской слабости своей Увесистую делает дубину.

Для домашнего климата ровного много значит уместное слово, И от шепота ночью любовного Улучшается нрав домового.

Век за веком слепые промашки Совершает мужчина, не думая, Что внутри обаятельной пташки Может жить крокодильша угрюмая.

Разбуженный светом, ожившим в окне, Я вновь натянул одеяло; Я прерванный сон об измене жене Хотел досмотреть до финала.

Семью трясет озноб скандальный, Летят потоки слов случайных, И ясно слышен звон кандальный Колец обоих обручальных.

Любым - державным и келейным Тиранством чужд мой организм, Хотя весьма в быту семейном Полезным вижу деспотизм.

Вполне владеть своей женой И управлять своим семейством - Куда труднее, чем страной, Хотя и мельче по злодействам.

Пора! Теперь меня благослови В путь осени, дождей и листопада, От пламени цветенья и любви До пепла увяданья и распада.

Цветы. Негромкий гул людей. Пусть ложь, что вечно с нами. Тупой отзвон слепых гвоздей. И тишина. И тьма. И пламя.